|
-
Что-то в голове у нее неслышно хрустнуло и сломалось. Довольно болезненно, кстати. Хоть и неслышно. Иной раз я очень переживаю за Уайнер. Но она слишком рациональна, чтобы двинуться. То есть она поймет — и что-нибудь придумает.)
|
|
|
|
-
Теперь мне понятно, почему генерация была именно такой. Это совершенно, совершенно другой образ, нежели я придумала себе, когда создавала персонажа. И это здорово, пожалуй. Меня ждет странное и увлекательное приключение, и о подоплеке я не знаю ровным счетом ничего. Ах, да. Спасибо за прутик. Шикарнейшее пополнение в инвентаре за последние года полтора, наверное.
|
|
|
Томми напряженно вглядывался в маленький экран. Голоса ребят отражались на его лице улыбкой воспоминаний — ведь каких-то несколько месяцев назад главной проблемой их компании был Страшный Мистер Хилл. Ну и, разве что, тупые шутки Ронни, одна из которых даже здесь оставила свой след. Однако последовавший в конце записи смех заставил его лицо окаменеть. — Сукин сын... — едва слышно выдохнул он. Осторожно взяв камеру из рук Арли, он пробежался взглядом по кнопкам, отыскивая перемотку. Отмотав три-четыре секунды назад, он снова прослушал смех. А затем еще раз. — Сукин сын, — повторил он, наконец оставляя камеру в покое. — Почему-то мне кажется, что я знаю этого ублюдка. И Томми принялся рассказывать о сегодняшней партии в покер. Коротко и по делу весь рассказ занял не больше пары минут, ведь Арли не нужно было рассказывать о событиях в Старом Редстоне. Поэтому Томми, упомянув о том, что поделился произошедшим с Осборнами, вновь вернулся к сухому ветру и смене карт. — ...Я не видел, кто это был. Но та улыбка, жутковатая ухмылка, приклеенная к размытой фигуре — она чертовски подходит этому хохоту. Вот прям один в один. Замолчав, он осторожно попробовал чай. В это время в дверь в прихожую осторожно постучали, и в атмосферу мистического кухонного расследования заглянуло красивое женское лицо с доброй усталостью в глазах. — Привет, ребята, — сказала женщина. В этот момент из-за двери выглянула еще одна любопытная мордашка — годовалого младенца, сидевшего у нее на руках. — Я вам не помешаю? — Привет, мам. Мы уже скоро, — отозвался Томми. Конструкция его ответа подразумевала, что вторжение мамы будет однозначной помехой. — Мне нужно приготовить ужин, Том, — с мягкой настойчивостью сказала женщина. — Я все сделаю, мам. И на стол накрою, — Томми тут же вцепился в возможность продлить кусочек приватности в своем доме. — Ты передохни пока... да, это Арли, мы учимся вместе. А это Марта, моя мама. А это Эшли. Запоздало представив всех, Томми сделал брату "козу" и поднялся со стула, направляясь к холодильнику, спрятавшемуся в углу среди кухонных шкафчиков. — Привет, — Марта тепло улыбнулась Арли, и снова посмотрела на сына. — Спасибо, Томми. Котлеты в кастрюле на нижней полке, рис в верхнем шкафчике справа. Вари всю пачку, может что-то тебе на завтрак останется. Если Арли останется на ужин, запасные тарелки на нижней полке у раковины. Еще раз мило улыбнувшись, Марта вышла, плотно закрыв за собой дверь. — Извини, — пробурчал Томми из недр холодильника. — Теперь у нас еще минут двадцать... если, конечно, ты не хочешь остаться на ужин.
|
|
|
|
|
|
|
-
Doors - The End. :D
-
Т____Т
-
Спасибо за службу, секунд-майор!
-
Спасибо за этого персонажа. (Читала, восхищалась.)
|
Новый выстрел. Новые клочья горелой бумаги планировали к дощатому полу, незаметные и неразличимые в разгаре баталии. Догорающий порох разлетелся вместе с огнём и свинцом — со стороны он казался бы искрами, сверкающими в дыму выстрела. На перчатке фон Вартенбурга хлопья сажи садились на чёрную кожу. Огнестрельное оружие той эпохи было шумным, ненадёжным и очень грязным. Выстрелы распространяли окрест терпкий запах, хотя некоторые солдаты со временем находили его приятным. Пороховой канал под кремневой пластиной забивался нагаром, и чистить его приходилось разве что не иголкой с намотанной вокруг оси ветошью. При стрельбе с незащищённой рукой нередкие искры больно жалили кожу, иногда заставляя деревенских рекрутов с перепугу ронять мушкеты — грохот и огонь выглядели для них как продукт невероятной машинерии, хотя суть процесса стала проста, едва лишь химия нашла удачное соединение удачных компонентов.
К сожалению, наихудшим из несовершенств огнестрельного процесса становился дым. Клубы жирного дыма распухали перед стволом, а когда в закрытом помещении делались несколько выстрелов подряд, под потолками собирались истинно британские туманы. Именно из дымных клубов, хищно перемалывая воздух вращательными движениями, вынырнул топор. С нечеловеческим стоицизмом выдержав очередной выстрел, вождь попросту швырнул в ответ самое тяжелое и страшное, что имел — свой топор, похожий на польский бердыш.
Никогда в жизни Людвиг фон Вартенборг не испытывал настолько сильную боль. Моральную — да, возможно. Но отчаяние, обида, разбитые злым случаем мечты о триумфе были просто эмоциями. Топор вождя швырнул Людвига к стене лестничной клетки и, пробив остриём грудь, едва не пригвоздил майора к ней.
В медицинских атласах говорится, что человеческое тело несимметрично. Над медиастинальной частью, которая приходится несколько выше сердца, лёгкие человека имеют тенденцию к сужению. Так, по меньшей мере, говаривал подвыпивший доктор Крамм. От места соединения с бронхиальной трубкой и до самой верхушки лёгкое имеет, в проекции, форму вытянутого кверху треугольника, отступая от плеч и плечевого пояса к трахее. Как известно, когда рана смертельна, умирающие цепляются за мудрость врачей как за детские мечты. И мудрость врачей говорила Людвигу, что всё ещё есть минимальный шанс жить. Возможно, топор ударил в плечо, пробил мягкие ткани грудины, но не зацепил лёгкое. Возможно, у него получится устоять на ногах, как устоял Бахман, получивший весьма схожую рану. Но в случае ефрейтора меч остановили кости плеча. А в его, в его случае?
Глядя на гигантское древко, которое начиналось от засевшего в груди каменного полукружия, фон Вартенбург вновь ощутил тоскливый и тревожный зов. Лиловая луна звала его в небеса. Звала умереть, сбросив оковы вонючей, волосатой, обязанной жрать и отправлять нужды плоти. Звала вознестись. Воспарить, чтобы бежать среди небесных оленьих стад. Приглашала войти...
... в сказочный город.
Грохот с трудом доходил до сознания Людвига сквозь гул в ушах. Это вождь разламывал остатки стены, неторопливо наклонив голову. Ещё несколько секунд, и он сможет войти в казарму... и тогда...
— Ин'наут... — всё ещё сиплым от боли голосом прогремел он, заставляя боль в груди Людвига усиливаться от простого звучания этих слов. Большие руки оленьего короля отломили целый кусок кирпичной кладки, продержавшейся столетия.
-
— Ин'наут... — всё ещё сиплым от боли голосом прогремел он, заставляя боль в груди Людвига усиливаться от простого звучания этих слов. Большие руки оленьего короля отломили целый кусок кирпичной кладки, продержавшейся столетия. Ащщ... Как же я люблю такие типажи!
|
|
|
|
|
-
"Человек верит, что если он сделал шаг, то где-то есть бог, который его разрешил. Орк верит, что человек просто боится понести ответ за свои шаги" О, как тонко.
|
-
К счастью для ота, их мир был куда проще, их духи были однозначно добры или злы, а абсолютной силы не существовало, отсутствие страха перед небесами делало их безудержно храбрыми... И невероятно наивными. Так просто и так изящно.
|
|
-
Нет, всё это не то, а ощущал Влад эмоцию, которой боялась любая женщина вне зависимости от возраста и расы. Он чувствовал разочарование. — Я думал, ты поймёшь. Это прекрасно.
|
|
|
|
|
|
Лицо девушки, внезапно возникшее в неверном свете телефонного фонарика, вызвало у Мойры еще один приступ паники. Ужас недавних видений был еще очень свеж. У Мойры не было ни времени, ни сил, чтобы обдумать произошедшее, а события продолжали происходить с беспощадным постоянством. Поэтому первым побуждением женщины было запустить в это невесть откуда взявшееся лицо телефоном и зарыться с головой в спальник (какая детская попытка убежать от ночных страхов!). Однако голос Брук, дрожащий и растерянный, остановил уже замахнувшуюся было руку. - Вы...мы...говорили? - пробормотала она обескураженно - Но...это невозможно...Вы же... Мойра запнулась, вспомнив свои слезы, свои выкрики, то, как она ползла в грязи, протягивая руки. Краска стыда залила лицо. "Хорошо, что она ничего не видит!" - подумала Мойра, пытаясь собрать мысли в кучу. Она тряхнула головой, словно надеялась, что девушка исчезнет. Разумеется, этого не произошло. Брук была так же реальна, как и сама Мойра (впрочем, даже на этот счет у женщины уже появились сомнения). - Так, - собравшись с духом и тщетно сдерживая дрожь в голосе, произнесла Мойра, - что-то происходит, пока не знаю, что. Но, если не разберусь, то сойду с ума. Давайте начнем с начала. Кто вы? Как здесь оказались? Нет! Я уже поняла, что в мою палатку вы спрятались от грозы... Как вообще здесь оказались, в этом месте? И...о чем мы с вами говорили там, снаружи? Мойра надеялась, очень надеялась, что разговор, каким бы малосодержательным он ни был, даст ей ощущение нормальности окружающего мира, которое ей было сейчас нужно больше всего. Она приготовилась слушать, когда поняла, что девушка (Брук, кажется) явно замерзла и возможно промокла. Мойра была далека от идей безраздельного альтруизма, но позволить, пусть даже незваному, гостю мерзнуть тоже не могла. - Вы садитесь ближе, - сказала она, - этим спальным мешком можно укрыться и вдвоем, если его расстегнуть. В эту же секунду Мойра вдруг четко осознала, что совершенно раздета. Снова залившись краской она поспешила добавить: - Только дайте мне минутку, я что-нибудь на себя надену.
|
|
-
Осаму одной рукой придерживал посапывающую у него на груди Фумико, а второй нежно сжимал руку Юрико. Так мило. И вообще хотела сказать спасибо за замечательный модуль. Пусть мы только начали и начали со скрипом, но я надеюсь на увлекательную, добрую и теплую историю.
-
За атмосферу!
|
|
|
Взгляд медсестры издевательски сосредоточился на лице говорившей без умолку Ню. Она не потрудилась даже кивать из вежливости, делая вид, что слушает. Вцепилась насмешливо, искривив в презрительной улыбки полные алые губы, скрестила на груди тонкие ухоженные руки, постукивая длинными красными ногтями правой по нежному предплечью левой, затем нарочито медленно принялась поправлять красно–рыжие локоны, которые отнюдь нисколько в этом не нуждались, и только спустя несколько мучительно–долгих секунд как в воздухе повис вопрос Ню, удостоила девушку звуком своего чуть низковатого томного голоса. – Дорогая мисс Муар… Шшшш…ТАК… – прошелестел и с громким стуком отодвинулся массивный засов. – ...на моем веку, а я старшая медсестра и работаю здесь немало Дважды «чик» и пара шпингалетов освободилось от несения однообразной службы. – ...еще никто из клиники Кэрролла не уходил навсегда. Возня ключа в верхнем замке казалась бесконечной, но вскоре он, завершив свою миссию, вернулся в связку на поясе медсестры. – Все только прощаются да кормят себя надеждами. Второй ключ был проворнее, но громче. Он словно созывал обитателей лечебницы взглянуть на беглянку, что тешит себя мечтами никогда не вернуться сюда более. – Я мисс Куин, запомните мое имя, оно вам еще пригодится. Счастливого пути, мисс Муар. Дверь натужно распахнулась. Казалось, делает она это нечастно. Тому подтверждением был удивленный возглас, с которым дверь продолжила открываться, впуская в помещение холла терпкий аромат летнего утра. – И до встречи. Замки проделали тот же сложный путь, визжа, скрипя, жалуясь, потревоженные цепкими пальцами старшей медсестры. Стоя на верхней площадке лестницы и имея перед собой путь, состоящий из пяти ступенек, Ню смогла разглядеть лишь боковины домов стоявших чуть впереди, словно два охранника, взявших клинику под стражу, да кафе напротив. Преодолев дорогу вниз и оглянувшись, Ню увидела, что здание лечебницы довольно старое, обремененное высокими потолками и башенками, множество окон второго этажа равнодушно взирало на девушку, надменно косились высокие остроконечные ставни первого, в одно из которых наблюдала за ней старшая медсестра Куин и улыбка ее показалась Ню зловещей. Впрочем, что только люди не списывают на игру света. В окне второго этажа ровно над тем, где все еще виднелась медсестра, маячила беспокойная фигура мистера Хэта. Тот прижался носом в зарешеченному стеклу и губы его шевелились. Вспомнив последнюю его фразу и наложив ее на движения, Ню получила стопроцентное совпадение. «Время пить чай!» напоминал маленький человечек и настойчиво тыкал пальцем в сторону кафе, другой поднимая воображаемую чашку и делая глоток за глотком. Проводы Ню на этом не закончились – около дюжины окошечек второго этажа закрыли собой фигуры незнакомцев и незнакомок. Один из постояльцев махал Ню платком, другой плакал и звал ее обратно, третий как и шляпник настойчиво указывал ей путь в кафе. Это сумасшедшее сборище представляло собой тоскливое зрелище, от которого хотелось бежать опрометью, не оглядываясь и уж точно не возвращаясь.
|
|
Замок был не чета тому, который в свое время вскрывал Ронни Фолк в школьном архиве, вооружившись наставлениями МакНевилла. Как оказалось, под замок замаскирован обычный нажимной механизм, который с легким щелчком открылся сразу же, как ощутил на себе легкую царапинку скрепки.
И перед Арли открылись страницы - а с ними и чей-то потаенный мир...
Имени на корешке не оказалось - еще бы! Зато все записи были пронумерованы. Учитывая, что эти номера перевалили за пятую сотню, можно было предположить, что дневник верно служил хозяйке вряд ли меньше года.
Поэтому Дэвидсон не стала открывать его с самого начала, а просто перелистнула к последним листам.
543 Вот это я называю "выходные, проведенные с пользой"! Устроила уборку, сходила с мамой по магазинам и наконец выбрала себе НОРМАЛЬНУЮ парку, позвонила тому чуваку из Тауэра — и папа отвезет ему синтезатор на днях! Починила паровоз Джима! Ладно, там всего лишь отвалилось колесо, но хэй! Завтра в школу. =|
544 Что я делала весь день?
545 Скучнейший вторник. Самый скучный из всех скучных вторников во главе со скучным Робертсоном.
545.2 Дьявол, я же обещала не называть его скучным. Мне очень жаль. Простите, мистер Робертсон. <3
546 И снова пропуск. Когда я жила в Миннеаполисе, пропусков в дневнике было меньше. И я близка к тому, чтобы забрать назад свое обещание.
547 Четверг полон сюрпризов! Во-первых, оказалось, Рэдстон назван так неспроста. Жуткая была история. Мистер Робертсон может, когда захочет! Но открытым остается вопрос: как назывался Рэдстон до эпидемии? Грейстон? Клэйтаун? Он же не мог называться Красным Камнем до того, как дома покрасили в красный? Мистер Робертсон наверняка любит красный. Я оказалась права. Ронни нравится красный, мне нравится. Да кому он не нравится? Да, зачетный свитер.
Во-вторых, в школьной столовой мы "познакомились" с новичком; Арли потерпела от этого знакомства сильнее прочих. Этот чувак наверняка увез бы ее в солнечную Вирджинию, если бы ребята не вмешались. А ведь могла бы завязаться нешуточная драка, Лайтману с лету здорово досталось. Я едва не подавила каблуками обед Деккера! Я не люблю драки, но хотела бы увидеть Ди-Ди (:D) в деле. Уверена, такую потасовку школа запомнила бы надолго. Дин отсел, а Ронни предпочел отшутиться. Он испугался?
В-третьих, потом появился какой-то мужик, которого никто из нас прежде в школе не видел. Тоже новичок - и он осадил первого новичка. Странный, странный день.
(две строчки аккуратно замазаны штрих-корректором)
Пятое. Директор заявил, что жемчужина Рэдстона может подвергнуться атаке моржей. И что нам необходимы курсы выживания в дикой местности. Я не вижу связи. Никто не видит. Мужик-новичок (мистер Честр-ррр-р Хи-иии-илл в красном(!) углу) оказался нашим будущим наставником. Парень-новичок оказался нашим будущим собратом по несчастью. Алан. Окей, Алан, у тебя в компании уже есть друг Дабл Ди. Ты мастер настраивать отношения. =(^.^)= Предполагается, что мы будем выживать в лесу. Эрик заволновался. Не удивительно — бедняга едва выжил даже в школьной столовой! И мне пришлось его вытаскивать! Дурацкие курсы. И зачем они нам? Можно подумать, нам в Рэдстоне больше нечем себя занять! :D
К слову о столовых. После собрания мы (то есть Рон, я и Эрик) поехали в "Спрингс", по дороге еще подсадив Томми. Вместе с его синяком. Он не рассказал, что случилось. Он — Томми. В кафе мы обсудили план. План разоблачения плана Мистера Честера. Шарлин подкинула крутую идею: заснять все, заслуживающее внимания, на камеру. Кроме того, может получиться захватывающий хоррор. А то и фильм-катастрофа, как знать. Еще один "День после завтра". Держитесь, мистер Эммерих, скоро вам придется потесниться — в Голливуде станет слишком тесно для нас двоих. • • • – – – • • • Также удалось выяснить, что мистер Хилл не нравится ровным счетом никому из нас. И почему я не удивлена?
Рон — придурок. Он что, правда решил пробраться в школьный архив? Но почему у меня снова такое чувство, что я не удивлена?
P.S. А еще мы видели Дина. Но ему было не до болтовни! P.P.S. Мама выслушала мои новости очень "внимательно", как всегда. Папа наверняка будет рад услышать, что мы прогуляли школьные занятия ради такого важного дела. Кстати. Взять у него камеру. (!)
547.2 Рон — ПРИДУРОК! Он правда решил пробраться в школьный архив! (!)(!)(!) Я пыталась его отговорить, но… Боже мой, у меня нет слов. А еще я пообещала не спать завтра всю ночь и типа сидеть на карауле, пока Фолк будет медвежатничать в школе. Супер. Плюс один придурок. Здесь только Джим вменяем: он просто пытается дать сдачи моему плюшевому медведю. Прости, Джимми, но пока ты не подрастешь, я ставлю на Джастина. *картинка, на которой медведь бьет ребенка*
548 Странный день и какой-то пустой в сравнении со вчерашним. Я даже ни с кем и не пообщалась толком. А Рон типа меня избегал? Отличный приемчик! Ладно, в любом случае, я сижу и типа жду его отчета.
548.2 Решила разобрать стопку кассет, которая накопилась у стола. Маккарти и Харрис! Не удержалась и поставила. Теперь не могу перестать петь "Кис-кис! Бэнг-бэнг!" От "Все ближе" тоже натурально сносит крышу, но…
kiss kiss BANGBANG (!) Ох, Дуглас <3
Хм, на одной записаны сразу "Пет шоп бойз", Гэри Ньюман и "камуфляжная" "Любовь как щит" (почему всего одна?), это странно. Или офигенно, потому что эта кассета мамина. Ха-ха, мама тащилась от Гэри Ньюмана! Я помню, как она танцевала вечером на балконе в нашей квартире в Миннеаполисе под "Сестренку Сюрприз". С папой. И со стаканом… виски? Боже, стакан с чем угодно танцует лучше моего отца! Джимми счастлив, что не видел этого.
"Мы как те загулявшие истории о привидениях. Никакой религии. Никакой помощи. Нет старой мудрости и нет убеждений."
А тем временем Ронни начал "операцию", прислал СМС. Не думаю, что стоит ему отвечать. Ха-ха, самый тупой сценарий! — Как вас поймали? — Мой сообщник, который стоял на стреме, позвонил узнать как дела.
Я хочу спать. Но не могу.
548.3 Он сделал это. Палочкой. От эскимо. И теперь я типа его девушка. … Пойду посплю. И надо же было мне согласиться...
549 Тяжелый был денек, а вечер и того хуже. На лекции этот маньяк Хилл пытал Дина вопросами, а Томми пришлось выложить содержимое своего рюкзака. Чертова груда вещей. После школы мы с папой упаковали точно такой — а сверху еще добавили камеру. Шикарно. Но теперь у меня хотя бы есть "парень", который может носить мой рюкзак. А что бы вы думали, мистер Фолк? (!) Мы не обсуждали наши отношения... потому что их нет?
-
ой.... Кимберли....
-
Прикольно его видеть. Читала с улыбкой. И для меня неожиданно, что он попал к Арли.)
-
Дневник чудесен. Осеннюю Бомбу отдельно отплюсую, конечно же, но к этой записи нужно Больше Плюсов™.
|
|
-
Пост, вызывающий, то веселую, то грустную, то снова веселую улыбку. Баланс настроения — и очень правильные переходы. Все-таки круто, что я вдруг вернулась на ДМ именно теперь, когда Томми МакНевилл снова в деле.)
|
-
Это только кажется, что люди скучные, если с ними говорить только о погоде и налогах, но, стоит им сказать что-нибудь, с их точки зрения возмутительное.... Именно так.)
|
|
Легенду про озеро Джилл слушала вполуха, изучая печальное лицо учителя. Что за собачья профессия. Он так старается увлечь, привлечь, оживить историю жизни людей примечательных - или вовсе не примечательных, но людей же; которые жили, строили планы, надеялись, добивались, обламывались, теряли... Это и есть история; по крайней мере, Хелен именно так и считает. Бедняга Робертсон. Пытается шутить, а в глазах тоска, глаза шарят по пустующим партам...
Когда случилась эта история, Джилл ни в какой лес не пошла, осталась дома. То есть она бы пошла, ей очень хотелось пойти, чтобы не быть белой вороной, но Хелен очень жестко сказала: останешься дома и будешь готовиться к тестам. Ты еще не адаптировалась, у тебя будет стресс, тебе придется команду спасателей вызывать, подумай, зачем тебе это нужно... Вот она и осталась, а потом... разные разговоры ходили насчет того, что там произошло. В сверхъестественное Джилл не верила, поэтому рассказы про шаманов, культистов и проклятия в ее голову так и не улеглись. Она почти физически ощущала, как трещат, гнутся, но все же не ломаются ее когнитивные шаблоны. Это все было ужасно, но должны быть рациональные причины. Рон... славный парень - язык не поворачивается сказать "был", разве его не могла затащить разбушевавшаяся вода в какую-нибудь пещеру или карстовую воронку, там же просто потоп был, с этой прорвавшейся дамбой. А Кимберли... возбудители многих опасных инфекций могут сохраняться очень долго, вот, например, чума; чумные бациллы вообще могут ждать веками своего часа, недаром чумные ямы засыпали известью, она читала... Вода могла размыть какое-нибудь старое захоронение, и вот... Кимберли выберется, современная медицина все-таки... Наверное, мистер Робертсон себя за все винит, хоть и старается смотреть бодрячком. Собачья профессия. За всех ты в ответе, должен читать в душах двух десятков обормотов и быть непогрешимым в их глазах, а девять десятых твоих усилий тем временем уходят как вода в песок, и так всю жизнь... Ни за что не буду учителем, думала Джилл, для этого надо быть совершенным как Отец наш небесный, или хотя бы думать о себе так... А Джилл так о себе не думала, какая бы железная уверенность ни высвечивалось на ее хмурой сосредоточенной физиономии. Джилл стало его жалко, а потом ей стало из-за этого стыдно, и она опустила взгляд. Хреново, когда тебя жалеют. Не стоит его жалеть. Даже тогда, когда он, верно, плохо подумал и ткнул Палому прямо в больное место, а она - хрясь! - в ответ ударила наотмашь. Джилл затаила дыхание: что будет? Лучше всего им обоим было бы извиниться друг перед другом. А он молодец, карать Палому не стал и на провокацию не повелся, а перевел разговор совсем на другое. Нет, не стоит его жалеть. Джилл слушала историю адмирала с легкой досадой: неужели для того, чтобы твою жизнь считали чем-то значительным, в ней обязательно должна присутствовать какая-то чертовщина? Как будто его жизнь не была достойной хорошей истории, даже если в его доме никаких там огней не наблюдалось... Ну ладно. Проехали. Так, великие люди Миннесоты. Их было столько, что Джилл даже немного растерялась, открывая в своей памяти файл за файлом. Длинный список - герои Гражданской войны, политики, ученые, правозащитники, феминистки, врачи, политики, спортсмены, писатели... Кто их них был достоин того, чтобы быть упомянутыми на уроке краеведения в средней школе Редстона? Она подняла руку доведенным до автоматизма жестом. - Фрэнсис Скотт Ки Фицджеральд, родился 24 сентября 1896 года в Сент-Пол, Миннесота. Клиффорд Саймак, родился в 1904 году в Висконсине, но жил и умер в Миннесоте... - Джилл фантастику не слишком уважала, но сквозь ауру нереального у этого писателя просвечивала такая теплая и насыщенная жизнь, что уж, конечно, его стоило упомянуть в ряду великих. - Еще Роберт Блай и Энн Тайлор... - (этих писателей она, наверное, незаслуженно поставила в конец списка). - Боб Дилан, э, все знают, кто он такой... - Мельвин Эллис Кэлвин, биохимик, исследователь фотосинтеза, Нобелевский лауреат. Питер Агр, Нобелевский лауреат в области химии и молекулярной биологии, Нобелевский лауреат. - Дэвид Ланс Арнесон, разработчик компьютерных игр, один из создателей РПГ, разработчик правил для "Темниц и Драконов"... - Джилл легонько пожала плечом и в ее голосе зазвучала почти нескрываемая ирония. - Не то чтобы я была поклонницей РПГ, мистер Робертсон, но людям нравится, э, альтернативная реальность, поэтому его тоже вполне можно считать великим... В глазах Джилл мелькнула озорная искра. Любите сказки - вот вам сказки, правда, совсем не страшные: - А еще легендарный Пол Баньян, знаменитый лесоруб и очень, очень позитивный и жизнерадостный человек!
|
|
— Дава-а-а-ай! Крик давил на уши, словно вода на глубине десятка футов, без труда прорываясь сквозь близкий грохот ружей. Знакомый голос Ронни был неузнаваем, и куда больше подходил сейчас какому-нибудь дрилл-сержанту из фильмов про Вьетнам — злой, резкий, командный. И команда была вполне недвусмысленна: в руке Томми было зажато грубое самодельное копье, а впереди буквально в двадцати шагах среди кустов маячила спина священника. Черная сутана развевалась на ветру, напоминая крылья падшего ангела. Рука Томми сжалась крепче, но предательская дрожь все равно шатала наконечник копья из стороны в сторону, пока он бежал, перепрыгивая через кусты, а вековой лес нависал над ним незримым наблюдателем...
"Мы не можем просто бросить его!" Рука Томми дрожала, с трудом удерживая маркер. Пронзительный скрип, который издавал кончик маркера, то и дело проскальзывая по белому пластику информационной доски, вызывал дробную поступь стада вспугнутых антилоп по спине. К счастью, Кимберли, отделенная толстым стеклом карантинной палаты, не могла слышать этот звук, а интеркомом они по обоюдному согласию перестали пользоваться еще в прошлое посещение — по нему нельзя было говорить тихо, а вещи, о которых говорили дети, если бы их услышал посторонний, привели бы их обоих прямиком к психологу. "Я пыталась, видишь к чему это привело?" В глазах девочки стояли слезы, когда она прижала доску с ответом к стеклу со своей стороны. Томми видел ее бледность, чуть тронутые синевой губы, запавшие глаза, а чуть сместив взгляд, мог заметить кошмар для любой девочки — пересохшую кожу рук. И все же, медицина продвинулась далеко вперед со времен средневековья — сейчас жизни Кимберли угрожала разве что бюрократическая волокита, волна которой наверняка поднялась до самого министерства здравоохранения. Томми шмыгнул носом, вытер свою доску, и начал писать упрямо и размашисто: "Мы не можем. Он бы не бросил на..." Короткий удар по стеклу привлек его внимание. Кимберли хмуро смотрела куда-то в сторону, прижав к стеклу ладонь, и Томми, подняв взгляд, увидел чью-то фигуру, которая приближалась по коридору. Медсестра, врач или даже уборщица — это было уже неважно. Томми настрого запретили видеться с больной из-за "вызываемого его визитами подавленного психологического состояния". Томми спешно стер написанное, бросил доску на столик и перед тем, как бегом броситься в другой конец коридора, вымученно улыбнулся и коротко хлопнул по стеклу напротив ладони Кимберли. Стеклянное "high-five" эхом зазвенело в стерильном пластиковом пространстве...
— Ты чего, баклан, совсем опух? Томми медленно поднимался, разглядывая свои расцарапанные об асфальт ладони. За велосипед точно можно было не беспокоиться — этот агрегат пожалуй мог пережить прямое попадание кумулятивного снаряда. А вот руки... Ничего, руки заживут. Вместе со всем остальным — подняв глаза, Томми увидел гаечный ключ в руке парня, и совместив его с решительной походкой и грубым окриком, получил неутешительную сумму в виде предстоящих увечий. Впрочем, сейчас его куда больше волновал сам факт реальности происходящего. Слишком многое занимало сейчас мысли МакНевилла, и реальность, несмотря на всю тавтологию, была не такая уж реальная. — Извини, приятель, — наконец пробормотал Томми, отворачиваясь к велосипеду. Впрочем, извинений в его голосе было примерно столько же, сколько во фразе "Да пошел ты".
|